Он не ответил.

Но Таню, кажется, окончательно отпустило. Она задумалась, иногда поглядывая меня с интересом.

Наконец узкий проход вывел нас в просторный подгорный зал. Здесь могло бы поместиться и тронное кресло, и даже места для вельмож бы хватило.

Но вместо всего этого здесь была вода. Небольшой пруд, с кристально чистой водой.

Поскромнее по размерам, чем у Кальмара, правда.

Зато с подсветкой! Всё дно пруда светилось ярким голубым светом. Отчего на скальных стенах плясали водяные отсветы.

Да и костей на дне не было.

И посреди этого пруда находился столб из белого мрамора. Он возвышался над водой. Его полностью покрывали вырезанные изображения косатки: охотящейся на тюленей, прыгающей из воды, ныряющей в глубины, ведущей за собой стаю.

— Кальмарский отпрыск… — в голове прозвучал одновременно и чарующий, и рокочущий голос. — Я знаю, о твоей наглости. Но не думала, что её хватит, чтобы ты заявился в моё святилище!

По волнам пруда прошла рябь, словно от мощного звука.

Косаткин нервно уставился на неё. А Таня стреляла глазами по всему залу, словно пытаясь найти источник.

Судя по всему, голоса они не слышали.

— Удивилась? — спокойно телепатировал я ей.

— НЕ ЗАЗНАВАЙСЯ, КАЛЬМАРОВ! — теперь я услышал её ушами.

Вода в пруду взбурлила и ожила, заставляя Косаткиных отпрянуть. Таня спряталась за моей спиной. Но Косаткин пересилил себя и вернулся на место, смотря на воду решительным взглядом.

А взбурлившая вода приняла образ крупной косатки, которая высунула нос на поверхность.

— В ЛЮБОЙ МОМЕНТ ТВОЁ ТЕЛО БУДЕТ РАСТЕРЗАНО, А ДУША СТАНЕТ ПИЩЕЙ ДЛЯ МЕНЯ! МНЕ СТОИТ ЛИШЬ ПОЖЕЛАТЬ!

Я изогнул губы в лёгкой ухмылке.

— Почему не желаешь? Я чувствую исходящую от тебя неприязнь, — а Истинным Виденьем видел, насколько она могущественная. Не уступала ни Кальмару, ни Тигру.

— МОЛЧАТЬ! У тебя нет здесь права на голос! Только я решаю, кто будет здесь задавать вопросы!

И тут я рассмеялся, покрываясь псионической энергией. Потому что Чуял, что опасность от этого божества только вырастала.

— Моё право — это мой выбор, а не твой. Будь ты хоть божеством, хоть владыкой демонов.

— ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ! — раскат прокатился по всему залу. От него здрогнули стены пещеры.

Капли воды взлетели в воздух, сияя от магической энергии. Они приняли форму остроконечных лезвий, которые вытянулись и нацелились на мою голову.

Но я был абсолютно спокоен.

— У тебя есть последний шанс умилостивить меня, Кальмаров. Иначе ты уже никогда не покинешь эту пещеру!

— Я против! — возразил Косаткин, подступая к воде. — Он ценит жизни твоих потомков больше, чем ты са… — и тут же его речь замолкла. Губы продолжали шевелиться. Но ни звука более не исходило.

— Молчать! — голова Косатки хищно повернулась к нему. — Непокорное дитя! Сейчас ты узришь, что будет с теми, кто гневит Косатку!

И водяные лезвия устремились к моему лицу. Пусть и вода, но насыщенная магией. Они вот-вот были готовы пронзить мою голову.

Но я лишь улыбнулся сильнее.

Лезвия остановились в нескольких сантиметрах у моего лица.

— Безумец! — пророкотоала Косатка и замолкла.

Все в зале, кроме меня, словно забыли как дышать.

А затем прозвучал прекрасный, словно музыка лиры, смех.

Косатка смеялась.

Я хранил ледяное спокойствие. Потому что все реальные угрозы Косатки прекратились тогда, когда я объявил о своём праве на голос. Я это Учуял.

А блеф же, даже самый искусный, был для меня сотрясанием воздуха.

— Это ему ты собрался продать одну из моих дочерей, Владислав⁈ — она вновь поевернулась к Косаткину.

Но он не ответил, хмуря брови.

— Безумец, который готов умереть ради своего права! Истинный гордец, как яркий представитель вашего человеческого рода! — Косатка вновь рассмеялась. — Давно я не знала таких. Тем более в своём роду, который предпочёл учиться хладнокровию и хитрости, а не силе духа! — она фыркнула, брызнув водой.

И заговорила вновь:

— Впрочем, это твоя забота, Владислав. И твой стыд и позор, что у него больше права на голос, чем у тебя самого! Хотя именно ты наделён силой голоса! — она взглянула на меня вновь. — А ты живи, наглец… сегодня я отпускаю тебя.

А затем принялась погружаться в воды пруда.

— Мы не закончили, — громко объявил я. — Мы пришли не для разговоров, Косатка. А чтобы ты оставила Таню в покое!

Косатка остановилась и посмотрела на меня пытливым взглядом.

— И зачем мне это делать? Кровь — это жертва, которую любит каждый хищник. А эта девка прямо сейчас готова отдаться тебе — потомку и наследнику Кальмара. Чем она только усилит его род. Для меня в этом выгоды нет… — последние слова она произнесла с хищной ноткой и посмотрела на Таню.

Но я усмехнулся.

— Ты открыта к торгам, я посмотрю. Вот только именно твой род выиграет от союза со мной. Ведь твой потомок крайне умён, — я повёл рукой в сторону Косаткина. — Он знает, что вместе… — я сжал руку в кулак, — мы станем сильнейшими на море. Именно поэтому он готов связать наши кланы династическим союзом.

— Кальмар мой конкурент… — промурлыкала Косатка. — Не вижу ничего интересного.

Хитрая.

Она прекрасно знала свои выгоды и то, что я не отступлюсь от задуманного.

— Конкурент? — я поднял брови вверх. — Я — последний мужчина из его рода. А значит и единственный наследник. Твой род насчитывает больше полусотни членов. И ты боишься усиления Кальмара?

— Не зарывайся, человек! Пусть я и пощадила тебя из прихоти, но в любой момент могу передумать!

— И ничего не добьёшься. Как и смертью Тани, которая может оказаться единственным ключом к тому, чтобы говорить с Кальмаром. А вскоре тебе придётся это сделать. Потому что возвышение моего рода — неизбежность!

Глаза Косатки сверкнули.

— Говорить ты умеешь. Но мне мало простых слов! Если желаешь сберечь жизнь девки, то принеси жертву, достойную крови, которая течёт по её жилам.

— Мегалодонов подойдёт?

Она замерла с заинтересованным видом.

— Мегалодонов… членов этого рода я не видела его годами. Редкость, — она приоткрыла пасть, будто улыбалась. — Подойдёт. Но сделаешь ты это в мою честь!

Что-то сверкнуло на дне пруда. А затем оттуда резко, словно выстрел пули, поднялось длинное оружие — морской гарпун. Из чёрно-белого материала, похожего на кость. На острие был острый синий кристалл.

Гарпун остановился прямо передо мной в воздухе.

— Его имя — «Акварум». Им оборвёшь жизнь Мегалодонова, восхваляя меня! — довольно хихикнула Косатка. Звучало почти кокетливо.

— Идёт, — я резко схватился за гарпун, чувствуя как он дрожит в моих руках.

— А девку возьмёшь в жёны. Если откажешься — она умрёт, так как наша сделка будет расторгнута.

Таня неуверенно посмотрела на меня. А Косаткин скосил выжидательный взгляд.

— Разумеется, — кивнул я.

— А до тех пор, пока я не попробую кровь Мегалодонова, девка побудет без моего дара, — бросила Косатка. — И только от тебя зависит, как скоро он к ней вернётся. Учти, что моё терпение не безгранично.

— Он скоро падёт, — я взмахнул «Акварумом», рассекая воздух. — Будь уверена.

На заставу мы возвращались в полной тишине. Ни я, ни Косаткин, ни всё так же вжимавшаяся в меня Таня ничего не говорили.

А я только думал: как теперь объяснить всё Лене?

Она может отреагировать… как угодно.

И это оказалась не единственная проблема.

Как только мы прошли через Переход на лицевой мир, то нос к носу столкнулись с Антоном Леопардичем. По обе стороны от него стояли до зубов вооружённые ДКРУшники с решительными взглядами.